Седакова, О.А. [автограф]. Четыре письма к Татьяне Щербине. 1980-е. Рукопись. - 5 л.; 30x21 см; 29,5x20,5 см; 20x16,5 см; 20,5x14 см.

Собственноручные письма Ольги Седаковой. Вложены в конверт.

От 07.08.1980: « Спасибо, что написали. Конечно, это не утешение, но судьба Высоцкого так и предчувствовалась — по всему складу его творчества — как жизнь, недожитая до старости. Правда мне про каждого ярко одаренного человека кажется, что смерть с ним рядом, — а ведь бывает Гете, Пастернак. Да что тут рассуждать. Царство Небесное». От 22.08.1980: «Таня, спасибо Вам за письмо — в нем для меня тоже слышен Ваш голос, требовательный. Мне нравится в Вас эта требовательность. Про смерть что Вы пишите, я понимаю. Мне не приходилось прощаться с очень близкими людьми, но почему-то с детства я живу перед лицом этого то приближающегося, то отдаляющегося ощущения, правда. Раньше я себе это объясняла собственной ранней смертью (так казалось), теперь и сроки ее прошли, и я понимаю, что дело не в этом, а в том, что бывают такие сознания - как бы с щелью, куда дует ветер, как Гамлет говорил, — вот и у меня такое. <...> Про Ахмадуллину я Вас понимаю (Лена Шварц говорит, что ее просто тошнит от Беллы), меня тоже часто поташнивает, но все-таки она одарена чем-то. Только неумна и не чувствует, как неприлично так выставляться. Кузмин очаровал меня в юности, и теперь многое в “Сетях” и “Александрийских песнях” очаровывает — не знаю, можно ли порвать виртуозностью, скорее, прелесть откровенности, которая двоится, и то правда откровенна, а то — явное лукавство. Набокова я тоже люблю, особенно, как ни странно ранние рассказы. (...) в позднем мне что-то слышится как раз из области Ахмадуллиной, конечно, умное — нарциссизм некоторый. Ему, между прочим, посвящены Четвертые Стансы». От 08.1980: «У меня совсем другой список любимого. Во-первых, без Есенина. Я не испытываю к нему снобистского высокомерия и есть в нем дар. Но его положение в ряду с Пушкиным и Блоком заставляет подозревать, что и в них выбран не тот момент (не знаю как это лучше назвать, романсовости, теноровости - которые прискорбно часто путают с “живым чувством”). Впрочем. не столько его самого я не люблю, как его официальный и народный культ 1 и следствие: лубочное представление и лиричности. (...) А вообще образцом поэта для меня был Рильке — с детства, как ни странно». От 24.08.1981: «Я тут тихо прозябаю, пишу понемногу. Не скажу, что это приносит большое удовлетворение — да мне его и мало что приносит в обыкновенных сочинениях. Иногда — соединение двух или трех слов, которого, я думаю, никто кроме меня и не заметит».

Ольга Александровна Седакова (1949) – поэт, прозаик, переводчик, филолог, этнограф. Почетный доктор богословия Европейского гуманитарного университета. В СССР как поэт не публиковалась. Первая книга стихов вышла в Париже (1986). Лауреат премии Андрея Белого (1983), Парижской премии русскому поэту (1991), Европейской премии за поэзию (1995), Премии Данте Алигьери (2011). Татьяна Георгиевна Щербина (1954) – поэт, прозаик, эссеист, переводчик, журналист. Одна из центральных фигур поэтической новой волны 1980-х годов и неофициальной культуры. До 1986 года публиковала стихи и прозу в самиздате. Писала на двух языках: книги французских стихов изданы в Париже (1993, премия национального центра литературы Франции) и в Канаде. Составила авторскую антологию «Современная французская поэзия» (1995).