"Дорогой Никита! —писал в ответ Ворошилов—Извини, что язык не поворачивается называть Алексеем Федоровичем. Знал тебя Никитой, любил и ценил тебя, как лучшего большевика и твердокаменного ленинца. Под этим именем и теперь зову по-прежнему. Удивляюсь, что ты до сих пор пребываешь в "Испытуемых". Впрочем, так тебе и надо, держись крепче за большевистский гуж! Я пошутил, так не надо. Надо, чтобы ты был уже членом нашей партии. Знаю, что будешь им не в разряде "Посредственных". Покажи сие послание кому следует и на словах можешь передать, что я тебя знаю, люблю теперь, как 24 года назад, когда мы вместе подвизались в Луганске и вместе ездили на Лондонский Съезд. Можешь добавить, что это ты чуть было не избил на Съезде покойника ныне, Плеханова, бросившись к трибуне, где паясничал, издеваясь над большевиками этот умнейший, но меньшивизмом начиненный наш С.Д. учитель. Скажи также, что я целиком поручительствую за тебя, как партийца и человека. Твои грехи ты не скрываешь и они уже искуплены работой и преданностью делу раб. класса. В прошлом ты лучший из самых хороших и людей и партийцев. Крепко жду руку. Твой Ворошилов. Москва, 11.XI-31 г."
Показанное "кому следует" послание наркома возымело действие: Алексей Агарев был восстановлен в партии и перебрался в столицу. В последние годы своей жизни бывший городской глава Владивостока преподавал в МГУ, защитив в 1941 году кандидатскую диссертацию.