Трудоемкая форма безделия  

Так Анна Ахматова называла переводческую работу. Но тем не менее перевела ... 150 поэтов с 78 языков, что составило около 20000 строк! Переводы были для нее одним из основных (а в "непечатные" годы — единственным) источников заработка. Так, в 1933 году в издательстве "Academia" вышел том писем знаменитого художника Питера Пауля Рубенса (1577-1640) в переводах Ахматовой, чьи стихотворения к тому времени уже 8 лет не появлялись на страницах литературных журналов. Особенно тяжело пришлось после печально знаменитого постановления 1946 года о журналах "Звезда" и "Ленинград", вычеркнувшего из литературы имена Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. Чтобы хоть как‑то облегчить ее тяжелейшее положение (исключение из Союза писателей вело, среди прочего, к лишению хлебных карточек), в ЦК партии и Союз писателей обратился Борис Пастернак. Просьба имела успех — московским издательствам было поручено дать Ахматовой работу. Так появились её переводы произведений поэтов народов СССР и стран социалистического лагеря. В эпоху Оттепели, когда стихи Ахматовой вернулись к читателям и её финансовое положение улучшилось, она, тем не менее, не оставляла переводческой деятельности и часто привлекала в качестве помощников кого-то из друзей и знакомых, испытывавших материальные трудности.

В 1967 году издательством "Художественная литература" был издан сборник лирики итальянского поэта Джакомо Леопарди (1798-1837) в переводах Анны Ахматовой и её литературного секретаря Анатолия Наймана. Одним из главных мотивов привлечения к этой работе Наймана было вероятное "сгущение туч" над молодым литератором на фоне преследования его друга Иосифа Бродского. Совместная работа над Леопарди началась зимой 1964 года. Анне Андреевне не суждено было подержать в руках последнюю книгу своих переводов — "музы плача" не стало в марте 1966 года.

Топ-лот нашего аукциона - дневниковые и рабочие записи, сделанные Ахматовой в последний год жизни во время подготовки "Лирики" Леопарди - таит в себе много открытий. Например, переводы стихов “Воспоминания”, "К Луне" и “Одинокая жизнь” не были напечатаны в сборнике 1967 года. В него вошли переводы указанных стихотворений Анатолия Наймана. Переводы Ахматовой стихотворений "Сон" и "Вечер праздничного дня" в книгу вошли, но если сравнить печатный текст и написанные бисерным ахматовским почерком строки, то становится очевидной редакторская правка.

В рукописи:

О светлая безветренная ночь!

Среди садов над кровлями безмолвно

Лежит луна из мрака вырывая

Вершины гор. О ты, моя подруга,

Примолкли все тропинки, по балконам

Лишь изредка блеснет ночной светильник.

Ты спишь, тебя объял отрадный сон

В твоем притихшем доме не грызет

Тебя твоя забота…

 

В кн.: Джакомо Леопарди “Лирика” (М., 1967, с.34)

Безветренная, сладостная ночь,

Среди садов, над кровлями, безмолвно

Лежит луна, из мрака вырывая

Вершины ближних гор. Ты спишь, подруга,

И все тропинки спят, и на балконах

Лишь изредка блеснет ночной светильник;

Ты спишь, тебя объял отрадный сон

В притихшем доме, не томит тебя

Невольная тревога…

 

Или:

В рукописи:

Любимая. А я? - я жив и было

На небесах предсказано, что пот

Смертельный плоть нежнейшую омоет

А у меня нетронутой пребудет

Вот эта оболочка. Сколько раз

Я думал, что тебя нет больше в мире

И что тебя не встречу никогда,

Но я не в силах этому поверить.

 

В  книге, с.38;.

Моя любовь, а я, я жив, и было

Предсказано судьбой, что смертный пот

Прекрасное чело твое омоет,

А у меня нетронутой пребудет

Вот эта оболочка? Сколько раз

Я думал, что тебя нет больше в мире

И что тебя не встречу никогда,

Но был не силах этому поверить.

 

Редакторские переделки, противостоять не было возможности, — еще одна из причин нелюбви Ахматовой к переводам. Николай Харджиев вспоминал, что в выпущенном в 1965 году сборнике "Голоса поэтов" в переводах Ахматовой существенные правки были внесены редактором Арсением Тарковским, более того – там опубликовали и его переводы без указания авторства.

Рука редакторов издательства "Художественная литература" коснулась и последней ахматовской работы.

Тем ценнее пожелтевшие листки, сохранившие, пробивающуюся через дотошный подстрочник, интонацию самой Ахматовой.