Миллион с четвертью за письмо Эдуарда Лимонова и другие результаты аукциона 16 мая

В субботу, 16 мая, состоялись торги аукционного дома «Антиквариум», на которых был представлен архив «Лили Брик Бронзового века» — графини Елены Щаповой де Карли, второй жены Эдуарда Лимонова. Их результаты превзошли самые смелые ожидания и стали сенсацией на отечественном аукционном рынке.

…Молодой поэт, живущий в Москве на «птичьих правах», публикующийся только в самиздате, зарабатывающий на жизнь пошивом джинс для «богемной тусовки», и светская красавица, юная  жена преуспевающего  художника Виктора Щапова, рассекающая по столице на белом  «Мерседесе», познакомились летом 1971 года и быстро поняли, что их связывает сильное чувство. Шокировав близкое окружение, Елена оставила статусного мужа и ушла к бедному и неизвестному поэту. «Моя мама просто отказалась с ним знакомиться и сказала, что никогда в жизни в своем доме его не примет» — вспоминает она. Влюбленные венчаются осенью 1973 года. «И будут жить долго и счастливо — целый год, — проводя все время вместе. То с друзьями — Генрихом Сапгиром, Игорем Холиным, Вагричем Бахчаняном (это он, приятель еще по Харькову, придумает для Эдика Савенко прекрасный литературный псевдоним — Лимонов), то в гостях у Лили Брик, то на приемах в посольствах, то на квартирных выставках у знакомых художников. В лианозовском бараке у Евгения Кропивницкого или Оскара Рабина, например. Последняя выставка неофициальных художников, на которой они побывают, длилась целых четыре разрешенных властями часа в Измайловском парке. Как раз накануне их вынужденного отъезда. Их просто выпихнули за границу. КГБ надоела их веселая и какая-то нагло-беспечная жизнь на деньги от продажи подарков бывшего мужа — то драгоценностей, то шубы» — рассказывает куратор коллекции Ольга Хрусталева в эксклюзивном материале для «Forbes».

  А два года спустя, в Нью-Йорке, Елена покинула Эдуарда…  Для русской литературы этот разрыв имел поистине судьбоносное значение.  Написанный вскоре после  драматического расставания с женой дебютный роман Лимонова «Это я, Эдичка!» стал  культовой книгой о любви и одиночестве, существенно расширивший рамки дозволенного в отечественной словесности. «Допустим, Лимонов ничего не написал бы после «Это я — Эдичка» и ушел бы в пустынь сразу в 1976-м – размышляет издатель Борис Куприянов —  Все равно русская литература изменилась бы навсегда. И дело не в десятках, сотнях подражателей, а в том, что роман в белой обложке открыл нам литературу, о которой мы не знали. Не знали, что ТАК можно писать, что ЭТО можно печатать на бумаге». В 1978 году Лимонов и Щапова  сблизятся опять, но их новый, длиной в четыре года, роман будет преимущественно эпистолярным — они живут в разных странах и изредка видятся, когда Елена, теперь уже графиня де Карли,  прилетает из Рима в Париж. 

Два проникновенных письма Эдуарда Лимонова к бывшей, но все еще страстно любимой жене стали жемчужиной коллекции. В ней также были представлены книги с автографами Ирины Одоевцевой, Игоря Холина, Генриха Сапгира, живописные и графические работы Михаила Шемякина, Юрия Купера, Бориса Заборова, фотографии ярчайших фигур неофициальной культуры второй половины XX века из собрания графини. Аукционный рынок на протяжении нескольких лет фиксирует устойчивый интерес коллекционеров к этой теме и готовность платить за артефакты «Бронзового века» суммы, сопоставимые (а часто их превосходящие!) с тратами на «антикварную классику» XIX столетия. То, что архив Елены Щаповой де Карли имеет несомненную культурно-историческую ценность и вызовет интерес у собирателей, было предсказуемо,  но, тем не менее, итоговые цифры аукциона поразили даже самых «отчаянных оптимистов». Судите сами!

После изнурительной борьбы двух телефонов с игроками в виртуальном зале  за 1.250.000 рублей (!)  было продано рукописное письмо Эдуарда Лимонова к Елене Щаповой, датированное 1979 годом, при «старте» 30.000 рублей.  Конечно, немаловажную  роль сыграло его содержание: в первой  части письма Лимонов рассказывает о предстоящем выходе во Франции своего романа «Это я, Эдичка!» и начале международного успеха, во второй же, «лирической», вспоминает историю их любви. За 800.000 рублей (при стартовой цене 30.000 рублей) «ушел» существующий в единственном экземпляре самиздатовский сборник стихотворений Лимонова (1976) с его дарственной надписью Щаповой «от бывшего мужа и неизменного друга».  220.000 рублей  отдал покупатель за три фотографии их венчания. После ожесточенной схватки за  210.000 рублей был продан редкий поэтический сборник «Три!» с публикациями стихов Елены Щаповой де Карли, изданный в 1983 году Константином Кузьминским и подписанный им.  С 5.000 до 260.000 рублей выросла в цене книга третьей жены Лимонова Натальи Медведевой «Мама, я жулика люблю!» с ее дарственной ко второй жене писателя: «Ленке-пенке от Наташки-хулигашки». Не меньший интерес вызвала и художественная часть собрания. Например, стартовав со 140.000, за 300.000 рублей был продан коллаж Юрия Купера, в основу которого легла фотография Елены Щаповой для журнала  «L'Officiel».

Как правило, масштаб личности того или иного деятеля культуры становится понятен  потомкам лишь спустя несколько десятилетий после его смерти. Эдуард Лимонов ушел из жизни всего три месяца назад, трудно привыкнуть к тому, что он уже не наш современник... Еще долго литературоведы, публицисты, историки будут спорить о нем и его наследии. Коллекционеры  сделали свой выбор быстрее всех, и он очевиден — Эдуард Лимонов занял видное место в пантеоне русской культуры, а это значит то, что  связанные с ним предметы с годами будут только расти в цене.  Подобный процесс мы наблюдали несколько лет назад в связи с фигурой Иосифа Бродского. Сегодня никого не удивляет, что рукопись его стихотворения может быть продана за миллион — пять-семь лет назад это казалось фантастикой. Рыночная судьба артефактов культуры Бронзового века повторяет судьбу наследия русского авангарда. Могли ли в 1913 году Алексей Крученых и Владимир Маяковский догадываться о том, что их литографированные книжечки, отпечатанные на низкосортной бумаге, спустя столетие будут объектом вожделения собирателей из разных точек земного шара? И мог ли Эдуард Лимонов,  каким-нибудь хмурым весенним вечером 1976 года набирая на машинке свою фантасмагорию «К положению в Нью-Йорке», представить, что спустя сорок четыре года за эту горстку  листков развернется настоящая битва коллекционеров?

История творится на наших глазах!