Неопубликованные стихи знаменитого ученого
Александр Иванович Белецкий (1884-1961) — литературовед, филолог-энциклопедист, академик, ученый с мировым именем, автор многочисленных трудов по истории античной, западноевропейской, русской и украинской литературы. Долгое время — директор Института литературы имени Т.Г. Шевченко.
Помимо научных работ, Белецкий также писал художественные произведения, которые были известны лишь узкому кругу самых близких друзей. После ознакомления с ними становится понятно, почему ученый не пытался их опубликовать...
В нашей коллекции — поистине уникальный лот, а именно—рукописное, существующее в одном экземпляре, собрание стихотворений и поэм Александра Белецкого, написанных в 1909-1944 гг. Многие произведения носят откровенно антисоветский характер, наполнены религиозной, местами апокалиптической, символикой. Попади эта книга в тканевом переплете в руки "компетентных органов", Белецкий занимался бы обдумыванием научных вопросов на тюремных нарах, подобно Льву Гумилеву...
Приведем несколько стихотворений Александра Ивановича Белецкого. Они публикуются впервые.
Москва
Вот я снова на Курском вокзале
-Наяву или в грезах сна ?
Вышел бодро - но мне сказали:
Тише, тише, Москва больная.
И в походке бледных прохожих,
В равнодушном взгляде окна,
В небесах, на бельма похожих,
Прочитал я: Москва больна.
Как же эту беду допустили?
Безответен был мой вопрос.
В мокром воздухе запах гнили,
И на площади брошенный воз.
Ах, кого-бы спросить? - да где тут !
Глянул: улицы все пусты.
Вдруг мальчишка сует газету,
С воплем вынырнув из темноты.
-Что же это на самом деле?
Сами-ль буквы сложились так:
“На Ивана Великого вздели
Нынче ночью дурацкий колпак”.
(1918)
Петербург
1
Здесь был Олимп. Теперь трясина.
По улицам поблеклым и пустым
Перед зарей, увидишь ты, Афина
Одна бредет, дрожа как легкий дым.
И на дворцы, где предки шумно жили,
Глядит, кривя усмешкою уста:
-Здесь мертвецы, ютясь в могильной пыли,
Тебе поют пэан, о Красота!
Земная мысль здесь правит пир голодный,
Как в черепе обглоданном червяк.
Беги, живой! Живым расскажешь, как
Меня почтили в Скифии свободной!
2
Как голова объятого заразой,
Чьи дни подспудным пламенем горят,
Так на краю Руси зеленоглазый,
Стеклянноглазый замер Петроград.
Весной-ли веет, или духом тленья
С небес,где иссякают облака?
Часов бесстрастных четкое биенье
В безлюдьи жутком слушает река.
Холодные, в граните дышут воды,
И ветерок колышет кумачом,
Надгробием ненадобной свободы,
Где спящий млат с бездейственным серпом.
И к Северу, на полюс недалекий,
Как прежде, Царь десницею зовет.
Вот-вот крылом подвинет вихрь жестокий,
И город-марево сорвется в лед.
(Лето 1920)
Август 1941
Слышишь гром архангельской трубы?
Хоть и завладели ею черти—
Все же это голос злой судьбы
Вопиет живым о близкой смерти.
Хочешь-ли, не хочешь ли—внемли
Ты, растерзанный Венец Земли!
Гунны, гниль распавшегося мира,
Топотом чугунным оскверня
Широту небес—не высь Памира—
Приближают к черной грани дня,
Как Судья придет и встанет грозный..
О, когда б раскаяться не поздно!
В пепел, в прах на подлом их пути
Все труды, любовью или злобой
Совершенные, должны сойти.
Даже мертвого разбудит в гробе
Груз огня, кладбище пепеля,
Крест круша и кости шевеля.
Было все—и Гете, и Бетховен,
Все ушло, машине уступя.
Разговор теперь немногословен:
Смерть зовет, сиреною вопя:
-Все ко мне, ко мне сбирайтесь, люди!
Случая удобнее не будет.
(1941)
Предыдущая новость
Вернутся к списку новостей