Под музыку... лирики Рильке. Неизвестный портрет Ахматовой
Они познакомились в конце 1930-х годов, а подружились во время эвакуации в Ташкенте - поэт Анна Ахматова и - семья филологов-переводчиков - Тамара Сильман и Владимир Адмони. «С конца 30-х годов моя поэзия находила отклик у двух подлинных поэтов, была важна для них», - напишет Адмони в конце 1970-х, имея ввиду Ахматову и Марию Петровых.
Ценила Анна Андреевна и переводческий дар Тамары Сильман. В сентябре 1961 года Ахматова жила у них на улице Плеханова. Адмони вспоминал: «С начала 50-х годов Тамара начала лепить из пластилина фигуры девушек и головы. Сперва это были как бы этюды, фантазии. Затем, когда Тамара набралась каких-то навыков, она стала создавать скульптурные портреты. И хотя все это были произведения, несомненно, дилетантские, все они точны в чем-то главном: схватывали основное выражение, как бы внутреннюю суть человека.
Тамаре захотелось сделать скульптурный портрет Ахматовой. Она охотно согласилась. Во время лепки Анна Андреевна много рассказывала Тамаре о своей молодости. Она часто просила Тамару почитать ей переводы Рильке, хотя не раз слышала их и прежде. И однажды сказала: «Это словно глоток кислорода».
Тамаре захотелось сделать скульптурный портрет Ахматовой. Она охотно согласилась. Во время лепки Анна Андреевна много рассказывала Тамаре о своей молодости. Она часто просила Тамару почитать ей переводы Рильке, хотя не раз слышала их и прежде. И однажды сказала: «Это словно глоток кислорода».
Их шлемы — словно тусклые огни:
горят, мерцают, светятся они.
И звуком рога воздух потрясен,
пространство отступило, сметено,
вокруг лишь одиночество одно,
мы сквозь него проносимся, как сон.
И на колени падают дома,
и нам навстречу улочка трепещет,
и площади вот-вот сойдут с ума,
и кони, словно ливень, землю хлещут.
горят, мерцают, светятся они.
И звуком рога воздух потрясен,
пространство отступило, сметено,
вокруг лишь одиночество одно,
мы сквозь него проносимся, как сон.
И на колени падают дома,
и нам навстречу улочка трепещет,
и площади вот-вот сойдут с ума,
и кони, словно ливень, землю хлещут.
Тамаре не удалось закончить работу - вернее, не удалось ее полностью завершить. Но Анна Андреевна была довольна тем, что у Тамары получилось. После смерти Ахматовой формовщик в Академии художеств сделал гипсовый «тираж» этой скульптуры - шесть экземпляров, и мы раздарили их ближайшим друзьям Ахматовой и ее сыну - Льву Николаевичу Гумилеву...»
Не жизнь прошла, а мы её прошли
Дорогами нелёгкими земли,
Всё ближе, ближе к ночи одиночеств.
Не книга кончилась, а мы её прочли.
Большую книгу неба и земли, -
И рядом то, что виделось вдали.
И сделалось бескрайное короче.
(Владимир Адмони. 1983)
Прижизненный скульптурный портрет Анны Андреевны, до сей поры нигде не воспроизводившийся и известный лишь узкому кругу "посвященных" ныне - в "Петербургской коллекции" Антиквариума. Казалось бы, благодаря многолетнему кропотливому труду исследователей, в обширной иконографии Анны Ахматовой нет "белых пятен". Однако даже хождение по уже пройденным другими тропам сулит иногда удивительные открытия.
Предыдущая новость
Вернутся к списку новостей